 |
Юлия КОНТОРОВА
Они упорно шли к известности —честно, маленькими шажками, покоряя сначала провинциальные и питерские площадки, постепенно приучая к себе ДК и стадионы. Прорыв «31-й весны» разделил «Ночных Снайперов» на «до» и «после», на акустический дуэт и полный электрический состав, на узкоэлитарную популярность и всероссийскую славу.
Полтора года назад случилось еще одно «до» и «после»: альбом «Цунами» презентовали в «Лужниках» в новом составе, без скрипки, но с клавишами. Затем был акустический концертный альбом «Тригонометрия», успех которого превзошел все ожидания, и новая традиция, которая очень органично вплелась в «снайперские» выступления: электричество в «Горбушке» и акустика в МХТ. И концерты, концерты, концерты — от квартирников до дворцов спорта, с новыми и старыми песнями, то с одной Дианой Арбениной с гитарой наперевес, то со всеми пятью музыкантами на сцене. И вот, наконец, «Ночные Снайперы»
представляют новый альбом с коротким названием «СМС», множеством экспериментов и новым взглядом на музыку и самих себя. О пластинке и не только рассказывает лидер группы «Ночные Снайперы» Диана Арбенина.
— Диана, первый вопрос, конечно же, касается новой пластинки. Как проходила работа и довольна ли ты результатом?
— Писали мы его в Киеве, причем для нас нехарактерно долго — в том смысле, что все время дописывали, переписывали... Начали в ноябре, потом прервались, вернулись к записи летом и заканчиваем сейчас. В «СМС» вошло 17 песен, я сама в шоке от такого количества! (Смеется.) Песни очень разные и в плане настроения, и общего подхода к ним.
Сейчас мы готовим клип на песню, которая абсолютно нетипична для альбома, в
этом есть некая интрига, мне кажется. Я пластинкой очень довольна, и если сравнивать его с цветом, то он такой темнозеленый.
—А единое настроение в «СМС» есть?
— Настроение — да. Но, по сути, мы не подгоняли все треки под единый, монолитный саунд. Если песня написалась в одном стиле, зачем ее причесывать и играть как все остальное?
— Когда ты думаешь о своих песнях, про себя употребляешь термин «тексты» или «стихи»?
— Для меня есть две истории: я пишу стихи и пишу тексты песен. Но слушатели почему-то за тексты их не держат, а называют поэзией. Это хорошо! Но для меня это совсем разные истории: мне вообще очень нравится музыка, и именно сейчас, в последние полгода, я смотрю, прежде всего, на музыкальную сторону. Разумеется, я не могу не обращать внимание на текст, но зачастую слушаю росто вокал — такое у меня настроение. В первую очередь я слушаю музыку, затем то, как человек владеет аппаратом,
своим вокалом — и все это дает симбиоз моего отношения к песням. А что касается общей ситуации, связанной с текстами песен (я сейчас отвечаю на незаданный вопрос), то с ними вообще засада и просто крыша едет...
— Поэтому ты и от них отключаешься...
— Ну да. И когда я слушаю западную музыку, а это 99%, то зачастую, несмотря на то что знаю английский язык, не слушаю текст — мне, по большому счету, все равно, что человек поет.
— Последнюю пару лет молодежь знает творчество Бродского по твоим песням и
Александра Васильева. Что ты думаешь по этому поводу?
— С большим трепетом я отношусь к этому человеку. Да, я посягнула — у меня есть
песня на стихотворение Бродского «Я сижу у окна». Поначалу было очень страшно ее петь, и я знаю, что если бы он был жив, я, наверное, не отважилась бы... Но вот недавно мне сказали, что на наши концерты собирается прийти Алла Демидова — она послушала песни, диски и захотела на концерт. Это безумно приятно! Для меня это очень важно. И я все-таки довольна тем, что получилось с песней на стихи Бродского, и было бы очень досадно, если бы ему не понравилось.
—А песню Васильева «Конец прекрасной эпохи» ты слышала?
— Да! Ему, наверное, было сложнее. Сашка — молодец! Несмотря на то что там очень много текста, я ее с удовольствием слушала.
— У тебя вышла книга стихов «Патронтаж». Планируется ли продолжение этой истории?
— Да, Александр Житинский, мой давнишний питерский друг из издательства «Геликон-плюс», предложил мне выпустить книжку. Мы обсудили с ним все, вплоть до формата. Придумали даже название — «Катастрофически», и я все материалы ему выслала. Это будет первая книжка, которую мне будет приятно дарить.
— Ждем ее выхода. Диана, а ты попадала когда-нибудь в зависимость от штампов,
сложившихся в отношении тебя? Когда тебя априори воспринимают не так, как есть
на деле?
— Конечно! Я, если честно, изначально очень обломалась, потому что этот сугубо милитаристический имидж, связанный с нами, — полная чушь по большому счету. Ну да, «снайперы», так что же нам, винтовку в руки давать? А так и происходило, к сожалению... Раз «снайперы», значит, нужно оптический прицел... И поэтому, если мы сейчас изменим эту предвзятость, будет очень клево. Хотя я достаточно тепло отношусь ко всяким военизированным штукам, это у меня от деда.
— Ты имеешь в виду атрибутику или саму сущность?
— И то, и другое. Я очень добрый человек, но одно другому не мешает. Вообще война для меня — это проверка сил и дисциплина. Испытание стойкости, каких-то душевных качеств. Я не воспринимаю войну как противостояние двух сторон, бегущих и колющих друг друга штыками. Для меня это в первую очередь стратегия, тактика и, разумеется, средства достижения цели.
— Ты иногда даешь концерты в полном одиночестве: только ты с гитарой и зрители.
Похоже это на творческий вечер в классическом смысле, с записочками из зала?
— Это очень экстремально! Ты выходишь с гитарой и колбасишься три с половиной часа, а потом понимаешь, что еще столько же поиграла бы! Да, в известной степени это действительно авторский вечер — так оно и есть. А потом эти записочки, как же их не читать. Особенно меня умиляло, когда зрители передавали в зал книжку стихов, которая у
нас вышла, и я по ней читала, когда забыла текст!
— Диана, ты недавно вернулась из «Форта Байярд»? Как впечатления?
— «Форт Байярд» — очень хорошая игра, она действительно тебя проверяет, и я с
удовольствием туда съездила бы еще раз.
—А в «Последнем герое» поучаствовала бы?
—А вот что касается этого мероприятия, то мне было бы туда не слабо поехать, но, пожалуй, еще не время...
|
