 |
|
|
Интересные материалы прислали нашему сайту!
В сборник научных литературоведческих работ "Русская рок-поэзия: текст и контекст" (выпуск 9, 2007 год, Екатеринбург) вошли сразу три статьи, посвященные исследованию поэзии "Ночных Снайперов".
Думаю, это многим будет интересно!
Большое спасибо девушке по имени Светик, которая прислала эти материалы.
(кстати, в нашей "Копилке" уже есть две статьи из прошлых выпусков этого сборника - № 7 и № 8).
Итак, далее - сами тексты статей.
______________________________________
1.
Норлусенян В.С.(Ростов-на-Дону)
Особенности функционирования изобразительно-выразительных средств в текстах песен альбома «Детский лепет» группы «Ночные снайперы»
Для текстов группы «Ночные снайперы», как, впрочем, и для всей рок-поэзии в целом, очень характерно использование анжамбемана – фигуры, основанной на «намеренно создаваемом несоответствии между ритмическим и семантико-синтаксическом членении речи»1.
Ограда, мокрый снег,
Случайное тепло
Чужих ключей в моей руке.
Распластан день на паперти тоски,
О чём-то стонут языки,
И привкус меди на губах у тех, кто всё забудет.
(«Ты уйдёшь).
Ср. также:
Процент сумасшедших в нашей квартире
Увеличится, если ты не придёшь.
Весна – не весна, если ты позабыла
Свой город дождей, этот садик и дом.
(«Весна»).
Разнообразные конструкции с парцелляцией – характерная особенность текстов группы:
Лето. Ожидание ночей.
Лето. Бряцание ключей.
Холод жарких слёз. («Лето»).
Или:
Лето. На дорогах пыль.
Лето. Вся земля как высохший пустырь.
Лето бьёт в глаза. («Лето»).
Анафорические повторы как значимых элементов, так и слу-жебных частей речи, способствуют фиксации внимания слушате-ля на семантике употреблённых единиц:
Я прошу тебя закрой глаза.
Я прошу тебя закрой глаза –
мне в эту ночь не спится. («Солнце»).
Или:
Вот и не осталось ничего.
Вот и не осталось ничего –
а лето пахнет солнцем. («Солнце»).
Некоторые тексты построены на многочисленных повторах, несущих большую экспрессивность. Например, текст песни «Ветер и ночь» представляет собой конструкции с многочисленными анафорическими повторами в куплетах, а в рефрене мы встречаем достаточно редко употребляемый стилистический приём – геминацию – троекратный повтор лексемы:
Ветер и ночь,
Ветер и ночь, ветер и ты,
Ты наконец,
Ты наконец вместе со мной.
Или:
Мне бы к тебе,
Мне бы к тебе, мне бы с тобой,
Те же слова,
Те же слова, та же любовь.
Ср. также употребление геминации:
Дым, дым, дым,
Солнце в рукаве того,
кто хочет жить здесь.
(«Ветер и ночь»).
Анадиплозис в сочетании с авторским сравнением, один из элементов которого носит книжный характер, придаёт этому тексту большую выразительность:
Скоро рассвет,
Скоро рассвет, туман на реке,
Белый, как лунь,
Белый, как лунь, чистый, как снег в горах,
Где построишь дом ты.
Повторы значимых элементов также сочетаются с асиндетоном:
Пахнет трава,
Мокрые дни, капли дождя,
Осень вернет,
В город вернет, где помнят тебя, туда,
Где дом твой, ты.
Инверсия в конце куплета текста «Ветер и ночь» является несомненным средством усиления выразительности:
Ночи нежны,
Может, ты спишь, воздухом лес,
Может опять
Птицей летишь в царства небесную даль,
Где построишь дом ты.
Любопытным с точки зрения использования изобразительно-выразительных средств является текст песни «Рубеж». Уже в самом названии мы можем обнаружить развёрнутую метафору. Впрочем, это характерно для всего творчества «Снайперов». Перифразы, скрытые в различных синтаксических конструкциях, распознаются лишь в контексте:
Когда пройдет много лет, и я вернусь в тот дом,
Где холодно всегда без огня и с огнем,
Меня встретит хозяйка и посмотрит на часы.
И тогда я пойму, что мой дом сгорел.
Я оставил все, а сам уцелел.
Но зачем я опять вернулся к тебе?
Фраза «меня встретит хозяйка и посмотрит на часы» означает, что «хозяйка» не хочет общаться с незваным гостем, а часы – это метафора, означающая намерение человека как можно быстрее расстаться:
Hет мира кроме тех, к кому я привык,
И с кем не надо нагружать язык,
А просто жить рядом и чувствовать, что жив.
В данной развёрнутой перифразе, как нам представляется, речь идёт о близких людях, которые тебя понимают и без слов (с кем не надо нагружать язык).
Парцелляция и анафорический повтор личного местоимения как нельзя более точно отражают настроение данного текста:
Hо это просто рубеж, и я к нему готов.
Я отрекаюсь от своих прошлых снов.
Я забываю обо всем. Я гашу свет.
Использование специальной лексики, метафорически переосмысленное, служит особым способом привлечения внимания слушателя:
Когда ветра морские будут крепко дуть,
Я постараюсь сразу лечь и уснуть,
Я это так давно и навсегда решил.
К каждому звуку я буду готов,
Но в том доме не предпримут ни малейших шагов,
Обвиняя во всем сдутость шин.
Насыщенность контекста красивейшими метафорами в сочетании с анжамбеманом придаёт текстам «Снайперов» неповторимый семантический колорит:
Я знаю, ты уйдёшь,
И будет небо плыть
За тобой.
Ты так любила жить,
И, может, оттого,
Что ты жила на краю,
Где я сейчас стою. («Ты уйдёшь»).
Ср. также:
И полотно травы
Твоим глазам вуаль,
Но цвет уже не различить.
О чем просить, ведь всё предрешено.
И вмиг дороги полотно
Сольётся с формой шин, когда меня уже не будет
(«Ты уйдёшь»).
Использование алогичных метафор, граничащих с паронимическими ошибками, также яркая особенность ранних текстов группы:
Последние шаги
В системе бытия,
Прощальный вздох любимых рук,
И мир внезапно превратился в горсть земли.
Кто был со мной, теперь вдали,
А завтра я оставлю город, данный мне в наследство.
(«Ты уйдёшь»).
Употребление разностильной лексики (официально-деловой и сниженной) в рамках узкого контекста в сочетании с отсутствием союзов при однородных членах предложения выполняет особую функцию воздействия на слушателя:
Когда устанешь, скажи, что не права,
Скажи, что осень вошла в свои права,
Что солнце больше не греет ни черта,
Остыли море, берег, горы, ветер и луна.
(«Когда устанешь»).
Необходимо также отметить некоторые фонетические особенности, присущие текстам альбома «Детский лепет». Акцентированная пролонгация гласных заметна не только при прослушивании записей группы, но и при чтении текстов:
Осени хочу, о-се-ни.
Когда выпадет белый снег
И укроет пыль дорог,
Когда выпадет белый снег,
Не оставив на душе тревог…
(«Лето»).
Важный элемент создания экспрессии текстов альбома «Детский лепет» – использование иноязычной лексики, причём часто в исконном нетранслитерированном варианте:
И не шутя ты шепчешь слова,
звенящие в воздухе будней,
Ставших вечным week-end'ом
Между тобой и мной,
Между тобой и мной,
Между тобой и мной. («Свобода»).
Или:
Когда устану, я в последний свой приют
Приду, пусть даже там тут никого не ждут.
Весенним ветром влечу в свой rock-n-roll,
В процессе этом позабыв, где потолок, где пол...
(«Когда устанешь»).
Любопытными с точки зрения усиления выразительности являются также случаи употребления оксюморона, причём слова с противоположной семантикой выступают в качестве компонентов одного сложного слова:
Певчие птицы, так радостно-больно
Мне наблюдать ваш свободный полёт.
Но этот полёт так похож на скитанье
От «верю» к «не верю», от «верю» к «не верю»,
От «верю» к «не верю» и наоборот.
(«Птицы»).
Таким образом, мы можем сделать вывод, что в текстах песен альбома «Детский лепет» группы «Ночные снайперы» употребляются самые разнообразные изобразительно-выразительные средства. Их задача – произвести максимально действенный эффект на слушателя, акцентировать внимание на семантике того или иного элемента.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика. Ростов-на-Дону, 1994. С. 128.
автор: Фанни
|
|
2.
Галичева Т.О. (Калининград)
ТРЕУГОЛЬНИК: О ЛЮБОВНОМ “ТРИПТИХЕ” Д. АРБЕНИНОЙ
Моим друзьям, знакомым и незнакомым людям,
ушедшим и оставшимся, -
всем тем, кто мне помогал
в работе над этой статьей,
с благодарностью.
На сегодняшний день у рок-группы “Ночные снайперы” выпущено 8-9 альбомов (компакт-дисков), число их нельзя назвать точно, так как один из них, “Капля дегтя / В бочке меда” (1998 г.), является двойным и может рассматриваться соответственно или как один, или как два сборника. Причем некоторые песни “кочуют” из одного диска в другой, что особенно характерно для акустических альбомов, представляющих собой записи концертов во МХАТе. Большинство песен этих альбомов написано и исполнено Дианой Арбениной (текст и музыка), но присутствуют также и песни С. Сургановой (до 2003 г.), а также песни на стихи И. Бродского и некоторых других авторов.
Но в творчестве лидера “Ночных снайперов” Д. Арбениной существует огромный пласт песен (текстов), как говорится, неизданных, то есть не вошедших по каким-то причинам в музыкальные альбомы (компакт-диски) группы, и являющиеся для большинства слушателей русского-рока почти неизвестными, так как исполняется в основном на квартирниках “Ночных Снайперов”. Эти песни написаны приблизительно с 1992 по 2006 годы. Они часто могут быть непонятны заурядному слушателю сегодняшней рок-музыки, так как имеют непростую на первый взгляд систему персонажей и образную систему, полную символов и мотивов. Но в большинстве своем они более лиричны (и текст и музыка) и более драматичны, чем растиражированные, почти слившиеся сегодня с “попсой”, некоторые хиты “Ночных Снайперов”. Эти редкие песни у Арбениной порой также осложнены непростой композицией, и часто исполняются в бардовской манере, что придает им особую искренность и очарование. На наш взгляд, именно они представляют больший интерес для исследования, так как позволяют изучить художественный мир автора-исполнителя, его лирического героя (героиню), систему ценностей Д. Арбениной.
Почему многие из таких “редких песен” Диана Арбенина не включила ни в один из альбомов? И есть ли между этими “песнями-неудачницами” какая-то внутренняя связь? Попробуем разобраться в этих вопросах.
Предмет нашего рассмотрения – три песни “Я люблю того…” (1995 г.)1, “Она ничем не знаменита…” (1994 г.), “То, что делает меня…” (1997 г.).
В системе персонажей этих (и некоторых других) арбенинских “редких песен” 90-х годов явно прослеживается своеобразный любовный треугольник между лирической героиней (героем, субъектом действия и речи), адресатом и каким-то третьим человеком, мы его назовем просто персонажем.
Первая песня начинается с откровения-вызова – строкой: “Я люблю того, кто не придет”, уже таящей в себе загадку:
Я люблю того, кто не придет.
Кто не сядет пить чай за одним столом,
Кто никогда, никогда не приходил в мой дом.
Я люблю того. кто спит по ночам,
опустив веки в ночную печаль.
Дрожит фитиль его огня и гаснет в свете дня.
А мы с тобою уже далеко от земли.
Ты умеешь летать. Я умею любить.
Ты умеешь мечтать. А я люблю петь.
И наши страны давно стали одной.
Наши войны давно превратились в парад.
Ты так долго этого ждал. Почему ты не рад?
Медленный стук чужих шагов.
Вечер не время для врагов и для звонков.
Я не достаточно сильна.
Давит всей тяжестью вина, но не до дна.
Я люблю того, кто держит в руке
ключ от дверей. что всегда на замке,
кто знает маршруты ночных поездов
до дальних городов.
Я люблю того, кто видит мой цвет.
кто рядом со мной, когда меня нет.
И слезы мои – его глаза, как соль на парусах.
А мы с тобою уже далеко от земли...2
В этой песне маркированы три местоимения, заменяющие имена персонажей: “я” и “ты” (личные), “тот” (указательное) и “кто” (определительное), – а также их формы. Значит, здесь важны три образа, три действующих лица: лирический герой, точнее героиня, (субъект действия и речи) (“Я люблю…”), адресат, выраженный вторым лицом (“Ты умеешь летать…”, “Ты любишь мечтать”, “Ты так долго этого ждал. / Почему ты не рад?), и третий человек – персонаж, обозначенный лишь указательным и определительным местоимениями (“Я люблю того, кто не придет. / Кто не сядет пить чай / за одним столом”). Причем в своей песне-монологе субъект действия и речи – лирическая героиня, объясняется адресату, что любит именно того, третьего человека (персонаж), которому посвящаются два куплета.
Таким образом, перед нами действительно предстает любовный треугольник. В припеве неоднократно подчеркивается, что между лирической героиней и адресатом – некоторые отношения (любовные, семейные и т. д.), так как они оба существуют в каком-то одном пространстве, возможно, сосуществуют вместе, о чем свидетельствуют строки: “И наши страны давно стали одной. / Наши войны давно превратились в парад. / Ты так долго этого ждал. Почему ты не рад?”. Причем здесь важным оказывается тот факт, что эти близкие отношения между героиней и адресатом не так просты и радостны (войны) для них обоих, поскольку они осложняются и драматизируются чувством любви лирической героини к далекому третьему лицу – персонажу. А тот третий человек (персонаж), действительно, существует (находится) в каком-то другом физическом пространстве (месте или городе), то есть где-то на расстоянии от субъекта речи – лирической героини, говорящей даже, что он “никогда, никогда / не приходил в мой дом”. Вся эта непростая система взаимоотношений рождает у лирической героини чувство вины: “Я недостаточно сильна./ Давит всей тяжестью вина, / но не до дна”.
Наиболее важными в этом непростом любовном треугольнике оказываются чувства и переживания лирической героини в отношении двух разных людей, с которыми она либо связана (адресат), либо нет (персонаж); героиня страдает от этой сложной проблемы, разрешения которой пока не находится. Но изменить она ничего не пытается.
Очевидно, что с песней “Я люблю того…” перекликается другая – “Она ничем не знаменита…” (1994 г.). Эти два текста будто продолжают и дополняют друг друга: они схожи и по своей композиции (два куплета, но в заключение второго текста припев звучит дважды), и по наличию тех же трех действующих лиц (лирический герой, адресат и персонаж). Но есть и одно немаловажное отличие: во втором тексте речь ведется от лица именно лирического героя, а не героини. Нужно отметить, что у Дианы Арбениной вообще немалое количество песен написано от лица именно лирического героя (то есть от мужского лица), что в принципе характерно для поэзии и песенности XX века3. Но поскольку в творчестве Арбениной явно прослеживается образ лирической героини, то мы рассматриваем образ ее лирического субъекта в его целостности:
Она ничем не знаменита, но
Я каждый день смотрю в окно.
Надеюсь я увидеть там следы,
Но только дым.
Дорогу стелют белым полотном,
Мне грустно здесь, но здесь мой дом.
И что потом?
Когда снега сойдут и холод улетит.
Когда вернусь к тебе, и ты меня простишь.
Заговоришь, а может,
Может, вдруг погладишь по руке.
(А может просто вспомнит обо мне)4
Я был никем.
До нашей встречи я был никем.
Она ни с кем не будет бродить зимой
По очень скользкой мостовой.
Метели вой
Напомнит ей о том, что все же длинен путь
До дома, где ей дадут вздохнуть
И утонуть5.
Во-первых, здесь представлена та же система персонажей (я, ты, она). Но по сравнению с песней “Я люблю того…”, на грамматическом уровне происходит замена местоимений, обозначающих персонажа: указательные местоимения “тот” и “кто” замещаются личным местоимением “она”. Во-вторых, на идейно-образном уровне – та же картина взаимоотношений: лирический герой, испытывая чувство любви к какому-то третьему лицу (персонажу), все-таки обращается к своему адресату: “Когда вернусь к тебе, и ты меня простишь. / Заговоришь, а может, / Может, вдруг погладишь по руке”, что похоже на некоторое откровение, самооправдание. Из контекста ясно, что эта исповедь лирического героя неслучайна, поскольку они, как и в песне “Я люблю того…”, приходятся друг другу очень близкими людьми: (“До нашей встречи я был никем”). Но в тексте “Она ничем не знаменита…” оказывается особенно важным, что лирический герой и его адресат уже не существуют рядом, в одном пространстве, между ними какой-то разрыв, возможно, ссора, конфликт, все по той же причине, что отношения были, любовь же была невзаимной, а направленной на кого-то третьего.
Следовательно, ситуация любовного треугольника в этом тексте представлена несколько иначе: осталась любовь к далекому третьему лицу (персонажу), между адресатом и лирическим героем уже произошел разрыв, но последний уверен, что это временный разрыв, так как старательно представляет картину их будущего воссоединения (описания вплоть до погодных явлений и времени года): “Когда снега сойдут и холод улетит. / Когда вернусь к тебе, и ты меня простишь. / Заговоришь, а может, / Может, вдруг погладишь по руке”.
В третьей песне – “То, что делает меня…” – на идейном и грамматическом уровнях ведущая роль отведена персонажу, обозначенному личным местоимением “она”: “Она, мне нравится, как дышит она”, “она молчит”, “…но странна / Обесценена и никогда не вернется обратно”. Причем автор пытается будто утаить всю значимость этого человека в своем духовном мире, что видно из заглавия: “То, что делает меня такой неотразимой…”, где местоимение “то” указывает именно на персонажа, ср.: в последней строфе: “То, что делает меня неотразимой, / То, что делает меня такой красивой / Тот, кто делает меня такой...”). Адресат же, по сравнению с первыми двумя текстами, выражен более скрыто: при помощи личного местоимения “ты”, но в более слабой позиции – посредством косвенного падежа (винительного): “То, что делает меня неотразимой, / Слишком не похоже на тебя”, “Рано или поздно нужно делать выбор / Очень не похожий на тебя”, формы творительного падежа (за тобой), а также при помощи притяжательного местоимения – “Откровения твои не в цене”.
Сам лирический субъект (героиня) в этом тексте как будто прячется, его действия и состояния выражаются всевозможными формами: глаголами в средне-медиальном залоге (“мне нравится”, “И мне не надо по-другому. И мне / Обратно только в небо”), и далее тут же инфинитивом (“сгореть”), но активный залог встречается лишь однажды: “О ней я знаю только тайный ответ / На уровне колена”. Напротив, сама лирическая героиня в песне “То, что делает меня…” представлена большей частью посредством “поэтики пассива” как на грамматическом уровне (используется страдательный (или пассивный) залог и местоимение в винительном падеже меня, несущее семантику объектности, а значит и пассивности), так и на лексико-семантическом уровне:
То, что делает меня неотразимой,
То, что делает меня такой красивой
Тот, кто делает меня такой...
Так, в песне “То, что делает меня…” при помощи неоднократного использования “поэтики пассива” подчеркивается особое пассивное положение самого лирического субъекта (героини) по отношению к некоторым чувствам, буквально обуревающим его, захватывающим его полностью, а уж общий контекст и особенно последняя строфа и строка, дают понять, что это чувство не что иное, как любовь, страсть и именно к тому третьему лицу, персонажу. Более того, в последнем тексте эксплицитно выражена проблема, что назревала и ощущалась в предыдущих двух песнях: это проблема выбора лирической героини между адресатом и персонажем. В последнем тексте она вербализуется, намечаются пути ее разрешения героем (соединиться и остаться с адресатом), но окончательно точки над “и” так и не поставлены, так как все-таки кто-то третий (тот же персонаж) “Держит нить и меня не пускает на берег другой / За тобой?”:
Рано или поздно нужно делать выбор
Очень не похожий на тебя.
Поздно будет поздно, рано лучше рано.
Откровения твои не в цене.
Оказалось, проблема любовного треугольника, взаимоотношений трех его “участников”, а также мотивы свободы-несвободы, проблема выбора героини между двумя очень дорогими для нее людьми, так или иначе, присутствуют и прослеживается не только в тех “редких песнях” 1990-х годов, которые малоизвестны широкой аудитории, но и в значительной части арбенинских песен (даже в хитах). В некоторых текстах проблема находит свое разрешение: лирическая героиня (или герой) все-таки возвращается к адресату и остается с ним. Например, в песне “Солнце” (1995 г.)6 релевантным оказывается мотив освобождения от чего-то сильно мучающего лирического субъекта. Во-первых, неоднократно подчеркивается, что “больше не осталось ничего // теперь мне путь свободен”7 (строка звучит дважды), во-вторых, система персонажей включает лишь двоих людей: лирического субъекта и его адресата – собеседника, а третий человек, персонаж, раньше мешавший двоим, отался в прошлом, но не просто ушел, а умер в сознании лирического субъекта, что метафорически выражено в строке “кто-то // уже успел отдать дань некрологу”.
можно
теперь тебя обнять нас только двое
кто-то
уже успел отдать дань некрологу
вот и не осталось ничего
вот и не осталось ничего
а лето пахнет солнцем
Однако, из общего контекста рассмотренных нами песен складывается, хоть и несколько размытый, образ этого неизвестного третьего лица (персонажа), которое, так или иначе, притягивает лирического субъекта Д. Арбениной (ее героиню). Мы знаем, что это лицо женского рода (“Она ничем не знаменита”, “Она ни с кем не будет бродить зимой”), существо одинокое (см. второй куплет песни “Она ничем не знаменита…”), живущее замкнуто и безотрадно. Несмотря на некоторую недоступность и отдаленность этого лица (персонажа) от героини Арбениной (в отличие от близкого адресата), эта девушка имеет над героиней особую власть (“То, что делает меня неотразимой, / То, что делает меня такой красивой / Тот, кто делает меня такой...”), именно из-за неразделенного чувства к ней и страдает лирическая героиня, мечущаяся меж двух огней.
Некоторые детали, характеризующие образ персонажа, становятся в песнях Арбениной своеобразными мотивами-символами, характерными именно для этого образа, этой персоны. Ср.: мотив ключа в песне “Я люблю того…”: “Я люблю того, кто держит в руке / ключ от дверей, что всегда на замке” и в песне “Ограда” (альбом “Детский лепет”): “ограда мокрый снег / случайное тепло / чужих ключей в моей руке”. Так, ключ становится не просто предметом, открывающим ее дом (дом персонажа), но и ключом от закрытой, чужой двери, то есть метафорически от ее души, ее мира и сердца, той, которую и любит герой (героиня) Арбениной.
Два других важных персонажа – лирическая героиня (герой) и адресат представлены у Арбениной еще уже. Адресат, несмотря на завуалированность образа, очень важен ее героине, это не просто человек-жилетка, которому она исповедуется, он если не одно целое с ней, то уж точно ее половинка (“Наши страны давно стали одной…”). А сама лирическая героиня говорит о себе совсем немного: “Я умею любить”, “Я люблю петь”, “Я недостаточно сильна. / Давит всей тяжестью вина, / но не до дна”; она представлена только своими чувствами: любовью, страстью, чувством вины, долга (перед адресатом, так как до встречи с ним она была “никем”), покорности судьбе или готовности противостоять ей. Но эти чувства лирической героини накалены до предела, обнажены глубоко личные ее душевные тайны. Вероятно, проблема любовного треугольника в песнях Д. Арбениной 90-х годов, иногда выраженная имманентно, действительно была важна по каким-то причинам для автора. Возможно, этим и объясняется тот факт, что песни, рассмотренные нами, до сих пор остаются официально неизданными, а существуют лишь в коллекциях знатоков и любителей творчества “Ночных снайперов”.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Песня “Я люблю того…” была записана на одном из первых “подпольных” альбомов “Ночных снайперов” “Вторая пуля” (1995 г.).
2. Песни “Я люблю того…” и “То, что делает меня…” цитируются по сайту: www.aprel.pp.ru; орфография и пунктуация автора сохраняются. Все текстовые выделения сделаны автором данной данной работы.
3. См: Яницкий Л.С. Стихотворный цикл: динамика художественной формы. Автореф. дис.… канд. филол. наук. Новосибирск, 1998. С. 19. Цит. по: Корнеева Е. Способы выражения мироощущения лирического субъекта в альбоме группы “Ночные снайперы” “Детский лепет” // Русская рок-поэзия: текст и контекст 7. Тверь, 2004. С. 163.
4. Интересно, что эта строка будто выпадает из грамматики и логики текста. В существующих записях “Снайперов” 90-х годов данную строку поет не Д. Арбенина, а С. Сурганова, таким образом, песня становится диалогом двоих, по логике – субъекта речи и адресата. Учитывая существовавшие в то время отношения солисток, можно предположить, что С. Сурганова и была действительным адресатом в этой, а значит, и в остальных песнях.
5. Песня цитируется по фонограмме.
6. Песня “Солнце” включена в три альбома “Ночных снайперов”, что свидетельствует о ее важности для автора-исполнителя.
7. Эта строка звучит в песне 4 раза в разных вариациях, ср.: в конце песни “вот и не осталось ничего // “вот и не осталось ничего // а лето пахнет солнцем”
|
|
3.
Аверина Н.Е., Абузова Н.Ю. (Санкт-Петербург)
РОК-АЛЬБОМ «ЦУНАМИ» Д. АРБЕНИНОЙ КАК ЛИРИЧЕСКИЙ ЦИКЛ
…и даже
сорвись все звезды с небосвода,
исчезни местность,
все ж не оставлена свобода,
чья дочь – словесность.
(И.А. Бродский. Пьяцца маттеи)
Данная статья представляет собой обзор ключевых положений одноименной дипломной работы, защищенной в 2005 году на кафедре русской и зарубежной литературы XIX века филологического факультета Барнаульского государственного педагогического университета. Работа посвящена изучению особенностей художественного мира лирических произведений Дианы Арбениной1. В частности, нами рассмотрены следующие вопросы: связь ее творчества с различными культурными традициями, идея аналогичности жанров лирического цикла и рок-альбома на примере рок-альбома «Цунами», базовые элементы его архитектоники, такие как хронотоп, композиция, субъектная организация, система бинарных оппозиций и др., а также ономастический код имени автора, интертекстуальные связи с творчеством других поэтов.
В настоящее время становится все менее дискуссионным и все более очевидным утверждение о том, что русский рок в своей текстовой составляющей2 наследует традиции литературы и являет собой своеобразную ипостась современной русской словесности.
С нашей точки зрения, для более глубокого и полного пони-мания лирики Дианы Арбениной необходимо учитывать аспект наследования ею различных культурных традиций, среди которых: русская классика, романсовая традиция и городской фольклор.
Под русской классикой мы подразумеваем прежде всего период Серебряного века, у которого многие рок-поэты, включая Д. Арбенину, наследуют многие темы, мотивы, образы, символы, приёмы, жанры, в том числе жанр лирического цикла, получившего на рубеже веков весьма широкое распространение.
Присутствие городского фольклора и романсовой традиции в творчестве Д. Арбениной прослеживается на уровне фольклорных жанров, из которых она использует в основном лирическую песню, а так же колыбельную («Колыбельная по-снайперски»), элементы заклинания («Будет ночь в небесах, Будет терем в лесах, Будешь ты со мной…»).
В некоторой степени её лирике свойственны особенности романса3: тексты имеют сугубо личностный, интимный характер, тема любви – центральная, доминирующая, остальные – периферийны. Это характерно и для рок-альбома «Цунами». Д. Арбенина использует в рок-стихотворениях возможности и женского, и мужского вариантов романса: лирический субъект может выступать как в роли женского, так и в роли мужского персонажей.
С нашей точки зрения, рассмотрение связей с предшествующими культурными и в том числе литературными традициями позволяет лучше оценить новаторство современных рок-поэтов, своеобразие их восприятия мира и человека.
Выбор точки зрения на творчество Д. Арбениной с позиции жанра обусловлен тем, что это даёт возможность наиболее адекватно авторскому замыслу, а также наиболее целостно и полно изучить созданную в рок-альбоме «Цунами» вторую реальность, воплощенную в конкретную художественную форму.
В результате изучения проблемы лирического цикла мы пришли к выводу, что он представляет собой метажанровое образование, состоящее из произведений-компонентов, обладающее мозаической структурой, в то же время является художественно завершённым единством, целостность которого обеспечивает совокупность циклообразующих элементов и признаков4.
Принцип совокупности, объединения каких-либо элементов в целое свойственен также такому явлению, как альбом. В нем как в форме заложена универсальная, вневременная идея системы, порядка, космоса.
Жанр рок-альбома может быть соотнесен с циклом в литературе по ряду критериев: заглавие, композиция, изотопия (одинаковость свойств объектов), пространственно-временной континуум и др.
Увидеть взаимосвязь специфики этих жанров можно на мате-риале рок-альбома Дианы Арбениной «Цунами».
Мы считаем, что личность автора-демиурга, создателя текста является важнейшим и обязательным элементом художественной системы, который организует её, обеспечивает единство, определяет ключевые особенности произведения.
В первую очередь, интересна семантика имени автора рок-альбома «Цунами» Дианы Арбениной, которое являются мифологически и ассоциативно насыщенным.
Вокруг имени выстраивается авторский миф о мире, который корнями уходит в древнеримскую мифологию, однако имеет специфические черты, так как миф о богине-охотнице Диане трансформируется, проходя через сознание и восприятие автора.
Имя является средоточием основных мотивов (дороги, пути), образов (неба, круга), символов (воды, луны, ночи), которые являются типичными для творчества данного автора. Мифологизм имени Диана согласуется с названием группы «Ночные снайперы»: слово «снайпер» является современным эквивалентом слову «охотник». Кроме того, имя соответствует маргинальной позиции лирического субъекта в мире, образует основную метафору «ЛЮБВИ-ОХОТЫ-ВОЙНЫ», которая сопровождается определенными атрибутами, специфичной лексикой «война», «штурм», «засада», «прицел» и др.), формирует систему ролевых отношений «охотник-жертва».
В рок-альбоме «Цунами» лирический субъект является главным действующим лицом «биографии-легенды»5. Он вступает в отношения с другими субъектами, наполняющими художественный мир «Цунами», проявляет активность в чувствах, по-ступках, оценивает происходящее; иногда, однако, лирический субъект занимает пассивную позицию наблюдателя, а не участника событий.
Конкретных воплощений лирического субъекта несколько. Основным, вытекающим из мифопоэтики имени Дианы, образом является образ охотницы, снайпера. Участники отношений в системе «охотник – жертва» могут меняться местами, и тогда лирический субъект становится жертвой. Это характерно, например, для стихотворения «Столица» («Я покидаю столицу / капитулиром раненым фрицем / немею в тоске»). Однако чаще всего победа в «войне» («Не прошу тебя сдаться / помогу тебе сдаться / погибнешь…») или успех в «охоте» («Мой прицел оказался точнее всего / пол-локтя до виска…») остаются за лирическим субъектом.
Кроме того, в стихотворениях «Ты дарила мне розы», «Зву-чи!» роль лирического субъекта определяется по его функции исполнительница песен, певица, что естественно для Дианы Арбениной, так как эта роль соответствует жизненной реалии. Однако слово «песня» в контексте её творчества имеет не только прямой смысл, актуализируется также его устаревшее толкование: петь – восхвалять в стихах, воспевать. Таким образом, оно служит показателем чувств любви, восхищения, преклонения («Знала все мои песни / шевелила губами…», «Как много песен порохом живёт во мне»).
Другое качество лирического субъекта раскрывается через пространственное осознание себя: «Я вечный Питер…». Он мыс-лит свой внутренний мир как город, с его сложным устройством, специфическими чертами, мифологией. Лирическому субъекту, как и городу, свойственны следующие качества:
- гармоничность, духовность, стремление к порядку, кос-мосу, бессмертие (на это указывает эпитет «вечный»), фанта-стичность, вымышленность;
- принадлежность к культурной традиции, связь с искусством, творчеством;
- актуализация мужского начала, так как Петербург имеет грамматическую форму мужского рода, а также традиционно считается «городом женихов».
Таковы проявления лирического субъекта от первого лица. Остальные случаи касаются единого, нерасчлененного существования лирического субъекта и персонажа. Они предстают в различных образах: «камикадзе» («камикадзе выползают на отмель…»), «рыбы» («мы срослись плавниками…»), «каскадеры» («каскадёрам в любви не положен дублёр…»), «танцоры» («по-танцуй со мной дуэтом…», «первобытные танцы»), «гимнасты» («мы умоем друг друга друг другом / трогательные гимнасты…»).
Большинство стихотворений рок-альбома «Цунами» имеют адресата, однако он ни разу не назван по имени («тебя не хватает мне», «ты себя сбереги», «ты знаешь сколько мне лет» и т.п.). Отсутствие имени не случайно – это своего рода ритуальное умолчание, сакрализация: «имя твоё под запретом» («На границе»), «имя скрывая не замечаю, как таю я» («Danse me»), «ты была моей тайной, зазнобой моей («Ты дарила мне розы»).
Автор выбирает путь кодировки этого таинственного персонажа через зооморфический и топонимический коды. Он воплощает его в следующих природных и пространственных образах: бабочки («…поздно бабочкой в стекла»), волка («Охота на волчат»), городов («…ты Москва, Нью-Йорк, Париж и Магадан»).
Следующий пласт субъектной организации художественного мира «Цунами» – персонажный. Он является наиболее населенным и разнообразным. В текстах «На границе», «Охота на волчат», «Чёрное солнце», «Аfрики», «Столица» присутствуют «африканские мальчики», «темные девочки», «седые женщины», «хмурые мужья», «стюардессы», «дровосеки», «пешеходы». Они находятся на периферии художественного мира и составляют социальный фон.
В системе текстов рок-альбома «Цунами» важно присутствие божественной силы – «Тот, кто так высоко». Он возглавляет иерархию художественных образов, гармонизирует отношения между субъектами: «Он благословит нас своей рукой / и станет опять так далеко».
Заглавие «Цунами» является ядром концептосферы рок-альбома, так как в нём сконцентрированы все основные темы, мотивы, образы. Кроме того, заглавие обеспечивает целостность организации произведения в соответствии с авторским замыслом.
Прежде всего, слово «цунами» создаёт в нашем сознании представление о разрушительной гигантской океанической волне. В художественной системе Д. Арбениной цунами – это цельный образ, заключающий в себе несколько смыслов, которые согласуются с прямым толкованием слова, но в то же время являются специфичными. Заглавие «Цунами» выражает 1) сущность лирического переживания, которое образует парадигму чувств и ощущений лирического субъекта: любовь –страсть – волнение – смятение – страх и др. Причём сила и динамика сопоставимы с мощью природной стихии; 2) состояние окружающего мира, близкое к катастрофе, хаосу, концу света.
Таким образом, семантика водной стихии и цунами, как её проявления, двойственна. С одной стороны, вода является пространством любви, «средой обитания» чувств, с другой – она потенциально несёт смерть, опасность, разрушение гармонии мироздания. Взаимодействие этих аспектов и составляет эмоциональную, сюжетную, идейную канву рок-альбома «Цунами».
Пространственно-временная сфера изображения лирического субъекта и мира как среды его обитания также является важнейшим элементом архитектоники данного метатекста.
Своеобразие хронотопа «Цунами» заключается в антороцентричности времени и пространства, двуединстве его внутренних и внешних составляющих.
Художественный мир предстает 1) как пространство и время лирического субъекта, которым свойственна психологичность; 2) как пространство и время окружающего мира.
Лирический субъект осознает свой возраст, ощущает течение уходящего времени, в связи с чем, возникает мотив старения («ты знаешь, сколько мне лет/ и я за это плачу», «я не смею поверить, что старость и мой удел»), кроме того, важна направленность сознания лирического субъекта в прошлое, погруженность в воспоминания («я не забуду тебя», «я запомню тебя от ступней до лица»).
Личное пространство лирического субъекта образует локус, который представлен пространством дома («возвращаюсь домой/ начинаю курить…»), местом нахождения объекта любви – «священная земля» («где-то есть корабли/ у священной земли/ и горячие губы твои…»).
Пространство и время характеризуются через систему оппозиций: верх-низ, север-юг, земля-небо, Петербург-Москва, день-ночь, зима-лето. Кроме данных традиционных контрастных пар, у Д. Арбениной есть специфичные пространственные противопоставления, основанные на приеме отрицания: «это не Франция- это окраина Питера», «это не Швеция – это по Невскому вече-ром», «здесь не Голландия – здесь безысходная Балтика».
В художественной системе Д. Арбениной важны также следующие бинарные оппозиции: тепло – холод («ты уже потерял, но еще не остыл по мне»), космос – хаос (космос-пространство души, хаос – мира), природа – цивилизация (они существуют в единстве, но природа более гармонична), луна – солнце («но случилась луна/сердце кануло вниз…»), я – мы («и мы уже не мы»), я – они («На границе», «Питерская»), мы – они («равнодушие тем, кто плюет нам в сердца»).
Данные оппозиционные пары имеют устойчивые оценочные (положительные или отрицательные) коннотации. Как правило, за первым компонентом оппозиции закреплены положительные смыслы.
Эстетическая природа рок-альбома «Цунами» во многом определяется его сюжетной сферой, которая основывается на круге сцен-эпизодов, ситуаций.
К основным повторяющимся ситуациям, организующим лирический сюжет произведения, относятся:
• ситуация разлуки, прощания («не можешь так уходи…», «катастрофически тебя не хватает мне», «прощальных белых поцелуев след во мне/ты не вернешься…» и др.)
• ситуация преследования охотником жертвы, завоевания любви.
Специфичным для рок-альбома является то, что его сюжетная протяженность образуется не линейным принципом развертывания единой эмоциональной коллизии лирического субъекта, а коллажным или мозаическим способом. Мозаика произведений-фрагментов, составляющих рок-альбом, моделирует дискретную процессность проявлений духовной жизни лирического субъекта.
Анализ композиции рок-альбома «Цунами» позволяет увидеть авторский замысел в отношении построения художественно-го мира. Рок-альбом состоит из 14 стихотворений. Это число представляется нам значимым: оно кратно семи, а семь, как известно, символизирует космический и духовный порядок в завершении природного цикла.
Логика расположения стихотворений определяется хронотопом и мотивным движением. Пространственные и временные об-разы взаимодействуют, развиваются от стихотворения к стихотворению. Например, топонимы петербургского пространства появляются в стихотворениях «Столица», «Питерская». Эсхатологический мотив представлен стихотворениями «Черное солнце», «Питерская».
Кроме того, внутренняя структура текстов имеет свои закономерности. Чаще всего тексты построены по принципу кольце-вой композиции. Например, так организовано стихотворение «Катастрофически», «Время года зима», приём анафоры используется в стихотворении «Питерская», «На границе», «Аfрики» и др.
Таким образом, модель круга (цикла, кольца), выражающая идею гармонии и совершенства наиболее часто применяется Д. Арбениной, является главенствующим принципом, законом внутреннего мироустройства.
Роль интертекстуальных связей заключается в том, что за счет них произведения Д. Арбениной обогащаются различными смыслами, образами, ассоциациями, они становятся более насыщенными и эмоциональными.
В лирике Д. Арбениной встречаются следующие примеры интертекста: цитирование, т.е. включение в поэтический текст высказывания, принадлежащего другому автору. Так, название песни «Время года зима» соотносится с первой строкой стихотворения И.А.Бродского: «Время года – зима. На границах спокойствие. Сны…». Связь с эстетикой этого поэта проявляется на разных уровнях во многих текстах Д. Арбениной: на уровне мотива одиночества, экзистенциальной поэтики, ощущения катастрофичности бытия («Жизнь начинается заново именно так – с картин/ извержения вулкана, шлюпки, попавшей в бурю./С порожденного ими чувства, что ты один/ смотришь на катастрофу…» – стихотворение И.А. Бродского «Новая жизнь»). Обилие интертекстуальных отсылок в творчестве Д. Арбениной открывает обширное поле для отдельных исследований, которые могли бы раскрыть связь данного автора с произведениями Л.Н. Гумилева, В. Высоцкого, Ж. Агузаровой, А. Башлачева и др.
В заключение следует отметить, что изложенные выше ключевые принципы структуры и содержания художественной карти-ны мира, созданной Д. Арбениной в рок-альбоме «Цунами», являются универсальными для всех предшествующих и, вероятно, последующих творческих работ этого рок-поэта, так как обладают устойчивостью и органичностью внутренней природе автора.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Немногочисленные исследования поэтики данного автора существуют; например, нам известна работа Е.В. Корнеевой «Способы выражения мироощущения лирического субъекта группы «Ночные снайперы» «Детский лепет»
2. Учитывая синкретическую природу рок-поэзии, необходимы оговорки подобного рода: «рок-композиция создаётся, как правило, в расчёте на то, что и слова, и мелодия, и аранжировка лишь в момент исполнения производят задуманный художественный эффект» (Русские поэты XX века / сост. Л.П. Кременцев, В.В.Лосев, М., 2002. С. 279).
3. Причастность к данной традиции выражена как эксплицитно, так и имплицитно: в творческом репертуаре Д. Арбениной одна из песен называется «Романс № 4»
4. Таких как единство авторской личности, концептуальность, заглавие, хронотоп, лирический сюжет, система оппозиций, мотивный комплекс, ассоциативная взаимосвязь, ритмическое и композиционное единство, интертекстуальность и целостность.
5. Термин О.В. Мирошниковой (См.: Мирошникова О.В. Анализ лири-ческого цикла и книги стихов. Омск, 2003. С. 19).
|
|
отличные материалы.
всегда очень интересно читать размышления, исследования
многие вещи по-новому открываются.
спасибо. |
|
Просто жизнь...