 |
|
|
У СЯ есть прекрасная композиция De profundis. Название ей дано от заупокойной католической молитвы «Из бездны взываю...» и этим латинским выражением в литературе принято обозначать самое сокровенное и трагичное, на грани небытия...
СЯ вызывает моё неизменное восхищение тем, что она как никто иной умеет переплавлять «боль бессмыслицы в строку», возможно, не будь она так великолепно одарена – творчески и энергетически – в её жизненных обстоятельствах можно было бы и не выжить. Ей всегда было не на кого надеяться кроме себя, и лишь Он ей постоянная опора и собеседник – некое высшее отеческое начало, больше, чем канонический бог, ведь тот не снисходит до бесед и поучений, а сургановский – да.
Вот и здесь, выражая ощущение своего жребия – «В белой лодке белой тенью плыть, горькой солью меру горя пить, на бегу беды не чуя след...», - ЛГ СЯ просит Его о благосклонности в творчестве и земном бытии : «Дай мне песню тише детских снов, поступь легче перьев облаков, на краю пути увидеть свет…» И, что особенно бьёт в сердце – «Дай мне силу эту ночь прожить, дай мне просто с миром в мире быть…».
Но Он , хоть и обещает помощь, всё же закатывает отповедь «Только ты упряма, челядь, сам себе дорогу стелишь...» и, в наказание за самостоятельность и непокорность, издевательски передразнивает ЛГ, заново утверждая для неё то всё то, на что она жалуется Ему – уже в качестве бесконечной перспективы её бытия земного. Кроме того, Создатель сулит ей «пустоту пустынь глотая ртом, мелким бесом виться над костром». То есть, автор даёт понять, что жизнь ЛГ по тайной сути своей, по внутреннему ощущению пуста и как ни вейся-бейся, но пламя незримое сжигает…
Как ни трагичен смысл, но лёгкий мелодичный рэп оформляет песню, делая её по-сургановски элегантной. Полный восторг слушать и наблюдать! Вот уж истинно – умеет всё переплавлять и радовать людей даже на трагическом материале...
А вот я слушаю одну за другой две своих любимых песни от ДС. «Уедем» и «Нецке». О, конечно же, там нет и намёка на «Из бездны»! Ещё чего!.. Это было бы совсем не по-арбенински – создавать спектакль из страданий, но вот только... Если сургановскую исповедь слушаешь без боли, то здесь... Короче, я не могу заканчивать свой день песнями Дианы – иначе я просто не усну. Вот если послушать напоследок Свету, увидеть её улыбку, то можно благополучно засыпать с этим счастьем, отложившимся на сетчатке глаз и оставшимся звучать в ушах тёплым хрипловатым голосом... Вчера, между прочим, на ночь слушала и смотрела по видео её диктовку с лукавыми мега-подсказками на Тотальном и уснула с улыбкой.
Но Диана! Она чудовищно, трагически гениальна. Органически. Вот как бывают органические поражения мозга, делающие человека слабоумным, так вот и она органически и бесповоротно гениальна. Мне всегда смешно читать когда её обвиняют в манерности... Люди просто не в состоянии переварить своими умеренными чувствами её СВЕРХ – энергии, которые выплёскиваются... нет! – изливаются, расточаются – буквально во всём: голосе, пластике, взгляде и, само собой, в её музыке и поэзии.
Вот и в этих песнях она нехотя с ума сводит... Они опубликованы примерно в одно время (2015? Или нет, Нецке ещё в 2012–м), но, всё же спеты в одном примерно внутреннем состоянии, которому никак не препятствовало даже материнство. И как-то они мне напоминают двойной выстрел. Прямо в сердце. Такой в них трагизм! И он тем более ранит, что музыкально и вокально это неотразимо-прекрасно…
Песня. «Уедем» . Даже не важно к кому обращается ЛГ. Легко допускаю, что, скажем, к А. (тут меня щас побьют) или к любой другой из своих «побед». Тем более, что подруга с чёрными глазами. И вряд ли Диана сказала бы СС о Питере - «город МОЙ».
«Уууедем в город мой, где живут мосты…» Туда, где было – «по мостам до изнеможенья…» - жаль тех, кто не испытал это блаженное сумасшествие – идти, изредка как бы невзначай касаясь любимого локтя или плеча, и говорить обо всём и ни о чём, потому что всё равно сейчас речь – это код для двоих… Так бывает только раз. Потом, с другими, нужны ухаживания, рестораны, отели, умелые ласки… А здесь, «по мостам», - только свежий и чистый воздух юности с питерской горчинкой, неприкаянность и сумасшедшая нежность.
И такая волчья тоска в этих вроде бы ровных меланхоличных строчках… И уже не удивляет, что в Городе получается любить «до конца» и умирать, и этот глагол звучит вожделенно и мечтательно, как нечто гораздо заманчивее нежели отель с притащенной красоткой. Ей всё равно не получится показать Город так, как видишь, таким, каким он был когда…
Но – «не хватает сил» приехать одной и пойти туда, куда несут ноги. И уже открыто напоминает рыдание – «Я хочу домой. Я хочу домой!» Туда, где все абсурдные нынешние реалии развеются как сон, и «ты уйдёшь ко мне», и это уже вряд ли та самая Ты, которую зовут поехать в Город, а та самая – «чёрные глаза – как расстрел» - в бешенстве от того, что её иногда называют чужим именем… Или – как вариант – потемневшие от эмоций любимые глаза цвета черники и пороха – смотрят в воображении страшно и непредсказуемо… Но – слабая надежда, что нищие в этом Городе в цене, их не обижают, так что ЛГ, жалкая и нищая (хотя имеет всё, о чём мечтали бы миллионы…) может быть прощена и приголублена…А если невозможными грёзами останется «ты уйдёшь ко мне», то во всяком случае в Городе «есть ради чего умереть».
Вот это, я понимаю, из бездны… И даже нет Его, чтоб поплакаться в жилетку и получить отпущение грехов, есть лишь такое привычное тоскливое одиночество, что даже слова о трагическом конце звучат мечтательно.
Вторая серия (хотя и более ранняя, по найденным данным) – «Нецке». Оо, эта обожаемая всеми песня, которую (смотрела в записи квартирники) просят в нескольких записках и таак ждут - до радостного визга))
Почему это вторая серия? Потому что здесь – развитие ситуации в больном от тоски и ревности мозгу ЛГ. Если в Уедем ещё была попытка зацепиться за кого-то, как-то выплыть, то здесь… Сразу крещендо – «Я… Догораю и снова горю…», и это аутодафе, длящееся снова и снова, как не было в милосердные времена Инквизиции. Но к дровам костра, «бледно скалясь, бросается мозг, и трещит, и плетёт кружева…» Как же это гениально – «бледно скалясь»! Как нежеланный надоевший гость , нелепо притащившийся на кухню с вопросом «А вы чего не спите?» И он бледно скалится – утомление, похмелье и заискивающее понимание, что он нежеланен, неуместен… Ну и естественно – «плетёт кружева», гонит какую-то лажу, скорей бы свалил… Дал бы уже сгореть спокойно.
И воспоминание о том, что было когда-то, до этого самосожжения памятью – «…вплывать в сны на правом боку, прижимаясь к лопаткам твоим, и ресницы метут по виску» (как СС читает, предварив как-то эти стихи Бродского словами «Нетрудно догадаться, кому я это адресую», - о накрытых ладонью веках с ресницами, которые «метались там как бабочки в горсти») Такие тонкие моменты нежности… Это больше чем секс, это то, что не повторяется (в памяти не повторяется!) с другими.
«Вот бы застыть навсегда нам в транскрипции звёзд фигурками нецке в китовой печали из грёз…» Будто с высоты видишь две белеющие маленькие сложенные друг с другом - спиной к животу – фигурки, улетающие, кружась, всё дальше в бездну памяти… Как в звёздное небо.
«Китовая печаль» - это тоже код («мы срослись плавниками», «киты не могут друг без друга – помолчим…»)
И опять тема мечтательного – «легко оторваться и плавно шагнуть и не бояться, когда нам придётся уснуть». Как избавление от этого огня – лёгкое и красивое – вдвоём, тогда…
Но – «Я догораю и снова горю. К чёрту долгие лета! Держись…» И мозг – глупый и близорукий оппонент – может увидеть как аргумент ЛГ то, «как под обшивкой горят корабли, пряча самоубийства свои…» Люди нередко, внешне целые и благополучные, сжигают себя изнутри. Иногда с ними случаются неожиданные сердечные приступы… Это страшно, печально…
Но… Ааах, как красива кульминация! - «…в амальгаме червонных цветов мозг куражится, давит смолу, умирать он ещё не готов» - идёт борьба сознания с мучительным бессознательным и когда мозг, давящий смолу-слёзы, почти берёт верх, - «Но! Что вчера ещё было живым, что вчера было частью меня, превращается в шёлковый снег и пригоршнями тает в морях» - такой крик отчаяния… То, что жило и бережно хранилось в душе много лет, ласково без слов объявлено кое-кем прошлогодним снегом, и это любимый, лелеемый, «шёлковый» снег, но он бросаем кем-то в море – ведь море реально и неизменно, не то, что какой-то там - даже не прошлогодний, а многолетней давности – снег… Отрывается и тает часть сердца ЛГ, остаётся только мечта как рефрен «Вот бы застыть навсегда нам…»
А дальше – сумасшедший вокализ! Столько в нём всегда – и слёзы, и ёрничество подростка, не желающего их показать, и кружащая мелодия парижского шансона, и чисто-русская, магаданская тоска… Это импровизация, и при каждом исполнении вокализ разный. Как, впрочем, и само исполнение. Посмотрела видео и сравнила, как Диана пела Нецке на квартирниках 2017 и в декабре 2018 года – такая разница! В 2017 – это был просто снос башки, думалось – Каак?!... Как у тебя хватает сердца и физических сил так выкладываться?! А в 2018 (декабрь!) она так и не смогла настроиться на трагический лад… Причина, думаю, прозрачна)
автор: Arbekova
|
|
Мне тоже казалось что "ты уйдешь ко мне" это один человек, а "черные глаза как расстрел" у другого, который совершенно против такого поворота событий. |
|
Arbekova
Да, вот это действительно мощно...
Маленький комментарий по поводу "Нецке":хотя впервые эта песня была представлена публике только в 2012 году, написана она была намного раньше, а именно - осенью 2009-го, как раз в период беременности Дианы. |
|
«Нецке», «Уедем» - все это не имеет отношения к СС.
Для чего все так перемешивать? |
|
Почему Вы в этом так уверены? Потому что в этот период ДС жила с другой и может быть, даже была в неё влюблена? Но эти песни объединяет ТОСКА - на грани желания улететь навсегда. Конечно, есть ещё мозг, и никто не говорит о намерениях. Но Вы думаете счастливые личные отношения могут породить такой настрой, такие эмоции?
|
|
Просто жизнь...