Статья из журнала «Арт-город»
"Как вы яхту назовете, так она и поплывет", — пел незабвенный капитан Врунгель, чьё судно, как вы помните, называлось "Бедою" по недоразумению. Музыкальному клубу "Засада" имя было дано вполне осознанно, в здравом уме и трезвом рассудке, хотя с первых же шагов его существования всплыл со дна памяти злосчастный врунгелевский припевчик и, зацепившись якорем за парадный вход, так и повис в прокуренном клубном воздухе. В итоге "Засада" изловила сама себя. Но за недолгое время её существования всё же успело утечь немало воды, пива, музыки, судеб.
В разные времена клубы в нашем городе открывались для разных целей и закрывались по разным причинам. Клуб "Засада" (или "Засада-клуб") просуществовал неполных полгода: с мая по сентябрь 1993-го. На общем фоне культурной жизни города Петербурга роль его затушевана и мало кому известна, но, тем не менее, пять месяцев активной деятельности не прошли впустую.
"Засада" выполнила свою скромную историческую задачу и тихо ушла со сцены. Целью ее открытия было стремление заработать денег честным путём (то есть, внедрением культуры в массы), причиной ее закрытия стали финансовая и организаторская несостоятельность. И цель, и причины — чуть ли не самые характерные для того времени.
Нас было шестеро в "Засаде". Ни одному из нас еще не было двадцати пяти. Номер первый: Филипп Хазанович — музыкант, автор песен и солист группы "Вращение Из", чья репетиционная точка располагалась в ДК "Мир". Именно ему директор дома культуры Виталий Засимович (фамилии я не помню, мы за глаза звали его просто Засадычем) и сделал предложение организовать молодежный клуб. Хазанович призвал на помощь своих товарищей — Петра К.(художника широкого профиля), Игоря Голубенцева (художника и пока еще не литератора) и меня. По ходу работы подоспели еще два наших приятеля — Сергей Павлов и Сергей Доброславин (оба в то время музыканты). И мы принялись за дело, может быть, впервые в жизни добровольно и осознанно засучив рукава.
Сам ДК "Мир" на улице Трефолева (к слову, Трефолев — народный поэт, автор песни "Эх, дубинушка, ухнем!") в то время только начал прозябать, как и полагалось удаленному от центра города и метро заведению. Дискотека давно не работала, кружки ни дохода, ни радости не приносили. Какие-то ушлые деятели пытались выращивать в подвале грибы вешенки — тоже не пошло. Только в осиротевшем кинозале иногда устраивали свои опереточные священнодейства "гербалайфовцы" — этим культурный процесс исчерпывался. Активно существовавшая при ДК еще пару лет назад "Рок-коллегия" как-то самораспустилась. Кстати, ее президент, человек с характерной фамилией Косяков (имени не помню), вскоре проявился среди строителей "Засады" и даже пытался то ли помочь, то ли подмазаться — никто так и не понял. Он появлялся всегда с очень важным и авторитетным видом, всегда очень стремительно и ненадолго, а потом надолго исчезал. Виталий Засимович возлагал на его опыт очень большие надежды. Но дело было не в опыте. В благодарность Косякову следует заметить: он очень быстро сообразил, что лучшая помощь с его стороны - это её отсутствие. И исчез окончательно (однако, не навсегда, но об этом позже). Вшестером мы, не имея почти никакого опыта в этом деле, разработали план перекройки громадного фойе в уютное концертно-культурное заведение, нарисовали проект, выбили из Зосимыча минимум средств и 1 апреля (что символично) начали работу. Все делали сами. Для меня этот отрезок жизни до сих пор остается одним из самых радостных и осмысленных — это был такой весенний месячник творчества, труда и взаимовыручки. Голубенцев и Петр К. умудрились за неделю написать маслом пять масштабных полотен, выполняющих одновременно роль ставен и произведений искусств. Кроме того, Голубенцев украсил сценический задник великолепной наскальной фреской под условным названием "Засада на мамонта" (эта вещь, возможно, стала предтечей голубенцевских "какомицли"). Я сделал кучу небольших графических зарисовок в поисках эмблемы клуба, — ни на одной из них мы не остановились, клуб так и остался без эмблемы, зато картинки щедро раздавали потом посетителям (оригиналы!). Всю чёрную работу, с творчеством не связанную, тоже проделывали самостоятельно, иногда героически нарушая всякие нормы охраны труда и элементарную технику безопасности (были и травмы). На последней стадии работ к нам примкнули еще двое: Кирилл Погоничев, администратор и музыкант, и Дмитрий Розе, звукооператор. Они плотно влились в коллектив и привнесли в нашу хаотичную деятельность здоровую долю практицизма и даже, я бы сказал, бессознательного профессионализма (сознательный ещё не появился).
Автоматически все строители клуба становились его директорами — такого решения никто, кажется, не принимал, но оно возникло само собой и, как всякая приятная глупость, не оспаривалось. Демократия тогда ещё была привлекательна.
Кто-то пригласил молоденьких бандитов исполнить роль "крыши". Те приехали на метро, глянули на название, на место, на предполагаемый репертуар — и отвалили, поняв, что ловить абсолютно нечего. Но благословение свое дали и телефончик на крайний случай оставили. Уже тогда никто демократию без "крыши" себе не мыслил. В общем, "Засада" получила сразу восьмерых боцманов, среди которых не было, строго говоря, ни одного настоящего капитана. Так и поплыли. И именно поэтому нам первое время даже везло — судьба на первых порах благосклонна к разгильдяям.
1 мая работа была закончена. "Засада" пришвартовалась, что называется, под ключ. Закончился труд, завершилось творчество. За неделю мы успели передохнуть, расслабиться, подготовиться к отплытию, а 7 мая устроили праздник Рождения клуба. Это был наш маленький День Победы.
Из всей засадовской эпопеи её открытие вспоминается наиболее ярко. Это значит, что будней было больше — в хорошем деле так и должно быть. Кто хорошо работает, тот и отдыхает на славу. Единственный вопрос, возникший тогда: открытие клуба — это для нас праздник или работа? Каждый из нас восьмерых отвечал на него по-разному, в меру своих потребностей, по счету вложенного труда.
Открытие решено было ознаменовать приготовлением бадьи глинтвейна, что и было сделано, не смотря на строжайший отказ дирекции ДК это дело разрешить. Напиток готовил Голубенцев. К глинтвейну добавили четыре музыкальных коллектива: ВЫХОД, МОЛОДЫЕ ГОЛОСА, ВРАЩЕНИЕ ИЗ и КОТЫ ЛЕТЯТ. Закончить грандиозное действо должен был джем-сейшн. Вход решено было сделать бесплатным (и это оказалось очень правильным ходом), денежный сбор планировался с продажи напитка.
Народу на открытие навалило под завязку; "Засада" чуть было не пошла ко дну. Фирменный голубенцевский глинтвейн сделал свое доброе дело и развеселенная публика даже не заметила отсутствия в программе двух из четырех заявленных на афише групп. Точнее, может, и заметила, но претензий по этому поводу никто и никогда не слышал. ВЫХОД и МОЛОДЫЕ ГОЛОСА до клуба так и не доехали. Силя запил, что стало с "голосами" — до сих пор неизвестно. (Обе группы еще появятся на засадской сцене, но позже.) Зато КОТЫ ЛЕТЯТ и ВРАЩЕНИЕ ИЗ были приняты на ура и надолго прижились в клубе. (Справедливости ради следует заметить, что ВЫХОД, КОТЫ и ВРАЩЕНИЕ фактически были одним и тем же составом музыкантов, только с разными лидерами.) Джем-сейшн не вместил на сцене всех желающих к нему примкнуть. Пел даже Косяков — он внезапно опять появился на горизонте с бейджем президента "Рок-коллегии" и охотно давал журналисткам и просто девушкам интервью, в которых рассказывал о своем вкладе в дело "Засады"... Ночевать домой никто из прорабов "Засады" в этот вечер не пришел. Работа и праздник перемешались в один горячий и чрезвычайно вкусный глинтвейн.
А дальше последовали будни, которые, в сущности, и наполнили существование "Засады" обыкновенным повседневным смыслом. После бури наступил не мертвый, но штиль. Публика на платные мероприятия в эту тмутаракань не шла. То есть, шла, но как-то менее кучно и менее активно, чем на бесплатное открытие. Исключения составляли очень редкие концерты. И все же...
В клубе выступали "теневые" легенды питерской рок-музыки: Силя со своим ВЫХОДОМ, Владимир Леви с ТАМБУРИНОМ, Петр Малаховский с ДВОЮРОДНЫМИ БЛИЗНЕЦАМИ, Сергей Данилов — уже, конечно, не с МИФАМИ, но еще и не с ЧЕРНЫМ КОТОМ (тогдашний его проект назывался БОЛЬШОЕ КРАСНОЕ ЛИЦО). Именно в "Засаде" дебютировали ныне достигшие массовой популярности группы КС, НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ, СПЛИН. Это было начало третий волны питерского рока, той самой волны, которая претендовала стать девятым валом, но на деле вылилась в вязкое течение рокапопса. Модные в тот период МОЛОДЫЕ ГОЛОСА (в моду только начинали входить перепевки старых песен и возвращающаяся стилистика ВИА) соседствовали на засадовской сцене с полуандеграундом: ОРЗ и Пупкин, РОЖДЕСТВО и Печкин, МЫШИ, ЗОГЕБАЙ, і, УЛИЦЫ, Витус, МБОНДА-АРТ (группа, в которой музицировали питерские студенты из Конго и Заира, позже превратившаяся, кажется, в МАРКШЕЙДЕР КУНСТ)...
Рамки наработанного другими клубами "формата" разбивались со скрипом; тем не менее, удалось организовать несколько вечеров джаза, одну выставку графики и пару акустических программ. Последние свои концерты в этом клубе дал Френк с командой КОТЫ ЛЕТЯТ. Об этом человеке сейчас мало кто помнит, но в свое время Френк был личностью легендарной, вполне сопоставимой по своему месту в питерском роке со Свином и Силей — если и помельче этих титанов, то только ростом. Он никогда не записывал выступлений и не издавал альбомов; видимо, поэтому после его смерти о нем практически перестали говорить, а уж писать-то — и не начинали. Думаю, специалисты в области русского рока вспомнят его и подтвердят, что Френк заслуживает, как минимум, отдельной статьи в "Арт-городе". Визитной карточкой засадовских сейшенов стала команда ВРАЩЕНИЕ ИЗ — коллектив, к великому сожалению, тоже уже не существующий, канувший вместе с "Засадой" в забытье, но оставивший после себя пестрые веселые круги воспоминаний. Играли они бодрую регги и ска музыку на русском и не всегда нормативном языке. Песни сочинял Фил Хазанович, обладающий, помимо несомненного музыкального и поэтического дара, еще и столь важным в рок-н-ролле талантом шоумена. Вокруг его харизмы и вращалось ВРАЩЕНИЕ. Броская подача яркого материала — одним это очень нравилось, другим казалось перебором. Андрей Бурлака и Анатолий Гуницкий живо интересовались творчеством коллектива, а вот Сева Гаккель, единожды пригласив ВРАЩЕНИЕ в "TaM-tAm", больше этого не делал, ссылаясь на излишнюю эстрадность и припопсованность группы, что не вязалось с репертуарной политикой его клуба. Сейчас Фил давно уже отошел от музыкальных дел, он вообще не пишет и не поет, его музыканты играют в других составах — от группы остались лишь название и постаревшая демо-запись. Когда я переслушиваю её, мне кажется, что для питерского рок-н-ролла потеря ВРАЩЕНИЯ ИЗ — все же весомая потеря.
Лично от себя добавлю, что с музыкантами будущей группы ЗИМОВЬЕ ЗВЕРЕЙ Максимом Бубликом и Сашей Петерсоном я познакомился здесь же, после своего незапланированного выступления "а капелла" (термин "суперакустика" знал тогда очень узкий круг людей). Именно в засаде преобразовался состав КС — нашелся Джеф. влились в процесс засадовские работники — барабанщик К. Погоничев и звукорежиссер Д. Розе. Последние двое потом некоторым образом продолжили клубное дело, создав "Перевал", просуществовавший чуть дольше "Засады".
В перерывах между сколачиванием сцены и покраской стен будущего клуба, мы рисовали в своих планах радугу из семи, а то и девяти цветов. Хотелось, чтобы в коридорах экспонировались живопись и графика, в фойе работал буфет, а на сцене царило разнообразие стилей и жанров: хотелось не только рока, но и джаза, бардов, романсов и даже классики. Но умозрительная радуга на деле становится пестрым лоскутным одеялом, которое трещит по швам, лишь только кто-нибудь из её хозяев начинает тянуть на себя. Стремление запихать в одну маленькую реальность обширные мечтания восьми создателей надорвали "Засаду". Попытки расширить тематические рамки наскакивали на рифы финансовой целесообразности. "Засада" стала распадаться, как потерявшая ядро империя (или как получившая ядро судно). Сначала изнутри, путем постепенного расслоения взглядов и намерений многочисленных учредителей клуба, которые были одновременно и чернорабочими, и администраторами, и репертуарными директорами своего детища. В итоге из первоначальных шести уволилось пять засадовских зодчих — все, кроме Хазановича. С одной из точек зрения он имел моральное право остаться единовластным хозяином "Засады", поскольку началось все именно с него, но загвоздка заключалась в том, что он совершенно не сумел этой возможностью воспользоваться. Фактически в этот период клубом способен был руководить только один человек — Кирилл Погоничев, что он и делал, пока Фил пил бесплатную (за счет заведения) водку и примеривался к прочим радостям жизни звезды рок-н-ролла. Остальные засадовцы навещали клуб теперь уже в качестве почетных гостей и совсем скоро остались единственными его посетителями. В сентябре 93-го после некоторого перерыва и косметической реконструкции "Засада" открылась второй раз — открылась, чтобы через месяц закрыться окончательно. Публика опять явилась только на открытие. Даже собранных после этого мероприятия пивных бутылок не хватило на то, чтобы откачать захлебнувшийся в банкротстве клуб.
"Засада" — это маленькая питерская Атлантида. Фактов, подтверждающих её существование, так ничтожно мало, что многие вовсе не верят в нее. Лично у меня нет ни одной фотографии, только заныканные для истории экземпляры афишек. Но рядом со мной еще живут люди, которые эту Атлантидку создавали — Игорь Голубенцев (www.kakomitsli.spb.ru), Петр К.(www.petrk.boom.ru). Есть и один раритет — мастер-кассета "НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ в "Засаде", первое питерское выступление тогда еще акустического дуэта. Я уже видел пиратскую копию этой записи на московской "Горбушке", правда, в заметно укороченном варианте. Думаю, в скором времени эта старенькая концертная запись займет-таки достойное место в антологии питерской рок-истории. Да и сама "Засада" вполне достойна вспоминания, хотя бы сейчас, десять лет спустя. Клуб-то был хороший, атмосфера была замечательная, люди работали талантливые. И вот я вспоминаю — вспоминаю добрым словом потерпевшую банальное для своего времени кораблекрушение "Засаду" и шлю ей горячие приветы из настоящего. Как говорилось в нашем клубном слогане: "Дышите глубже, вы в засаде!"
Кошка, которая... |
