|
|  | |
|
Может это никому новым не покажется, но напишу на всякий случай. Нашла в инете стих Бродского, на который, вероятно, и была написана песня «Неужели не я»:
От окраины к центру
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.
Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.
Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть -
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.
Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.
По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.
Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.
Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.
Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того -
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.
Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю - с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.
Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.
Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари - по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять - только это возможно.
То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.
Это - вечная жизнь:
поразительный мост, неумолчное слово,
проплыванье баржи,
оживленье любви, убиванье былого,
пароходов огни
и сиянье витрин, звон трамваев далеких,
плеск холодной воды возле брюк твоих вечношироких.
Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.
Не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.
Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать.
Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.
Поздравляю себя!
Сколько лет проживу, ничего мне не надо.
Сколько лет проживу,
сколько дам на стакан лимонада.
Сколько раз я вернусь -
но уже не вернусь - словно дом запираю,
сколько дам я за грусть от кирпичной трубы и собачьего лая.
1962
Лично для меня после этого смысл песни стал понятнее. Хотя мне показалось, что в стихе Бродского и в песне Светы смысл несколько отличается, настроение в них разное, имхо.:)
груша |
|
Время года - зима. На границах спокойствие. Сны
переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.
И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны,
торжествующей втуне победу над щучьим веленьем.
Хлопни оземь хвостом, и в морозной декабрьской мгле
ты увидишь опричь своего неприкрытого срама -
полумесяц плывет в запыленном оконном стекле
над крестами Москвы, как лихая победа Ислама.
Куполов что голов, да и шпилей - что задранных ног.
Как за смертным порогом, где встречу друг другу назначим,
где от пуза кумирен, градирен, кремлей, синагог,
где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим.
Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле.
Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем.
Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе,
то не все ли равно ошибиться крюком или морем.
1992 И.БРОДСКИЙ
|
|
Мне стихотворение нравится целиком. Почему СС сделала именно такую вытяжку? |
|
Для песни слишком громоздкое стихотворение. По-моему, удачно Света выбрала фрагменты. Было бы забавно услышать от неё - "и ревет позади дорогая труба комбината". :о)
В итоге получилось два самостоятельных произведения, хорошо друг друга дополняющие. Стихотворение интересно само по себе, песня интересна сама по себе. Думаю, Иосифу Александровичу понравилось бы. |
|
Вроде бы получается, что Света в первую очередь избавлялась от тех строф, в которых присутствуют, так сказать, "знаки эпохи" - всяческие технические достижения, здания и т.п., которые присущи именно 20 веку. Кроме "подъемного крана" тут действительно в песенном варианте нет ничего, что бы указывало на эпоху. Ну а потом, видимо, вычеркнула все то, что каким-то образом показалось ей композиционно связанным с теми, изначально выброшенными отрывками. |
|
У Бродского стихотворение наполнено личными аллюзиями, биографическими деталями. У Светы это опущено и получилось, на мой взгляд, более цельное произведение, где подчёркнута основная идея.
Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять - только это возможно.
В стихотворении много смысловых пластов, а в песне озвучена основная тема, как бы квинтэссенция стиха. Поэтому эмоциональное воздействие песни даже сильнее, чем у первоисточника. ИМХО, конечно. |
|
Забыла выделить – ОТ ОКРАИНЫ К ЦЕНТРУ – название стихотворения.
Приведу ещё одно стихотворение И. Бродского, по которому создана песня «Сохрани мою тень»:
ПИСЬМА К СТЕНЕ
Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини.
Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани.
За твоею спиной умолкает в кустах беготня.
Мне пора уходить. Ты останешься после меня.
До свиданья, стена. Я пошел. Пусть приснятся кусты.
Вдоль уснувших больниц. Освещенный луной. Как и ты.
Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди.
Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.
Сохрани мою тень. Эту надпись не нужно стирать.
Все равно я сюда никогда не приду умирать,
Все равно ты меня никогда не попросишь: вернись.
Если кто-то прижмется к тебе, дорогая стена, улыбнись.
Человек - это шар, а душа - это нить, говоришь.
В самом деле глядит на тебя неизвестный малыш.
Отпустить - говоришь - вознестись над зеленой листвой.
Ты глядишь на меня, как я падаю вниз головой.
Разнобой и тоска, темнота и слеза на глазах,
изобилье минут вдалеке на больничных часах.
Проплывает буксир. Пустота у него за кормой.
Золотая луна высоко над кирпичной тюрьмой.
Посвящаю свободе одиночество возле стены.
Завещаю стене стук шагов посреди тишины.
Обращаюсь к стене, в темноте напряженно дыша:
завещаю тебе навсегда обуздать малыша.
Не хочу умирать. Мне не выдержать смерти уму.
Не пугай малыша. Я боюсь погружаться во тьму.
Не хочу уходить, не хочу умирать, я дурак,
не хочу, не хочу погружаться в сознаньи во мрак.
Только жить, только жить, подпирая твой холод плечом.
Ни себе, ни другим, ни любви, никому, ни при чем.
Только жить, только жить и на все наплевать, забывать.
Не хочу умирать. Не могу я себя убивать.
Так окрикни меня. Мастерица кричать и ругать.
Так окрикни меня. Так легко малыша напугать.
Так окрикни меня. Не то сам я сейчас закричу:
Эй, малыш! - и тотчас по пространствам пустым полечу.
Ты права: нужно что-то иметь за спиной.
Хорошо, что теперь остаются во мраке за мной
не безгласный агент с голубиным плащом на плече,
не душа и не плоть - только тень на твоем кирпиче.
Изолятор тоски - или просто движенье вперед.
Надзиратель любви - или просто мой русский народ.
Хорошо, что нашлась та, что может и вас породнить.
Хорошо, что всегда все равно вам, кого вам казнить.
За тобою тюрьма. А за мною - лишь тень на тебе.
Хорошо, что ползет ярко-желтый рассвет по трубе.
Хорошо, что кончается ночь. Приближается день.
Сохрани мою тень.
январь - февраль 1964
|
|
Хм...
Никогда не думала, что "Сохрани мою тень" по Бродскому написана) |
|
Север крошит металл, но щадит стекло.
Учит гортань проговаривать "впусти".
Холод меня воспитал и вложил перо
в пальцы, чтоб их согреть в горсти.
Замерзая, я вижу, как за моря
солнце садится и никого кругом.
То ли по льду каблук скользит, то ли сама земля
закругляется под каблуком.
И в гортани моей, где положен смех
или речь, или горячий чай,
все отчетливей раздается снег
и чернеет, что твой Седов, "прощай".
И. Бродский, 1975
и Д.Арбенина ( лето-93)
Но север хранит стекло
И не бережёт металл.
И тот кого я спасла,
Меня без труда предал.
|
|
И если говорить о И.Бродском, то когда то НС исполняли на его стихи еще одну песню. К сожалению, она давно не звучала.
Мрачная тема
(И.Бродский)
Это мрачная тема,
Ничего не скажешь, будет заря.
Это мрачная тема,
Потому что кто-то наконец ушел от меня.
Моего друга стимулирет ночь.
Моего друга стимулирую я.
Моего друга стимулирует тот,
Кто ушёл от меня.
Это мрачная тема,
Все равно мне уже не (ответить)
Это мрачная тема,
Потому что тебе ничего не понять.
Мы вместе делили эту луну
На равнобедренные куски
Но кричит твоя половина,
Кому ты отдаешь свою треть.
Это мрачная тема
О нежных материях и нежных руках
Это мрачная тема
О нелепых думах и досадных мечтах
Параллели весны (тридцать девятого) года
Бывало (бросятся) до мелочей
Это мрачная тема
О той, (что была когда-то) ничьей.
И когда нечего говорить - поют
И когда нечего петь - молчат
Но мой друг уже взял пулемет
Круши же скорее, дружище, наши ряды.
Ведь их тоже стимулирует ночь.
Ведь их тоже стимулирую мы.
Я рвусь к тебе но стою ведь попытки нелепы и смешны
Я бегу от любви как от чумы.
|
|
диана на концертах очень часто признается, что бродский- её любимый поэт. ещё она слушает бушлачева, но дело не в этом. и что же тут удивительного, что строчки из некоторых песен взяты именно из бродского. и это не плагиат, это негласный отсыл к стихотворениям, который, видимо, работает. адьёс!
см. также http://aprel.pp.ru/forum/1663?pages=1 |
|
не совсем согласен с тезисом о квинтэссенции От Окраины к Центру. мой - да и не только мой - опыт показал, что стихи Бродского надо читать полностью. почему? ритм, ритмический рисунок, и вместе с ними - вязь смыслов, которую тянет ритм. полагаю, что у Светланы - просто самостоятельное произведение (несмотря ) в чём именно? меняется ритмический рисунок, его расположение в новом пространстве стиха. и насчёт исключённых биографических деталей и аллюзий: например, "но уже не вернусь - словно дом запираю" - вполне самостоятельный... метатроп, что ли, не несущий особых биографических признаков, но автор песни :) решил не использовать. вольному воля, понятное дело. с чем соглашусь вполне, так это с тем, что такие строки, как
"в том же светлом раю - с остановки налево,предо мною бежит,закрываясь ладонями, новая Ева,ярко-красный Адам вдалеке появляется в арках, невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах." , содержат прямые отсылки к вещам и событиям той эпохи и его жизни.
а вот: "Как стремительна жизнь в черно-белом раю новостроек. Обвивается змей, и безмолвствует небо героик, ледяная гора неподвижно блестит у фонтана, вьется утренний снег, и машины летят неустанно." уже гораздо меньше содержат таких отсылок, судя по всему.
строфа "Как легко нам дышать,оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой мы становимся светом и тенью или больше того - оттого, что мы все потеряем, отбегая навек, мы становимся смертью и раем." не несёт таких признаков вообще и очень общеконцептуальна.
так что, я не стал бы говорить о том, что Света оставила в стороне только строки с биографическими аллюзиями. я бы, например, использовал строки о "светом и тенью", если бы что-то делал на основе этого стиха. но это всё автору решать, конечно. |
|
Давайте попробуем разобрать смысл стихотворения «От окраины к центру», выскажу свои предположения по этому поводу, поправьте, если не так.
Посещая родные места, герой сначала вспоминает своё младенчество, затем вспоминает свою юность, сравнивая или связывая её с девушкой. Потом наступает «зима» - зрелые годы героя. Далее идут рассуждения о том, что «нету разлук», потому что жизнь всех людей заканчивается смертью, и после неё люди снова встречаются. Герой представляет то, что будет после его смерти: легкость, он становится светом и тенью, смертью и раем; он посещает снова родные места и замечает, что жизнь после его смерти продолжается, но она изменилась, там уже живут другие люди, а он не может снова жить «нет для зимы возращенья». Делается заключение, что неизвестно и неважно, чем закончится жизнь, какова её цель, что будет после, а важен сам процесс жизни. Герой вдруг вспоминает, что жив «слава Богу, зима» и радуется этому, потому что понял истину, значимость этого процесса.
Всё имхо, во многом сама не уверена. Непонятна строка «Невозможно отстать. Обгонять – только это возможно». Почему? Откуда такой вывод? Ведь эти процессы взаимосвязаны: либо они оба возможны, либо невозможен ни один. И почему его судьба «удивительно горькая»? Это связано с его биографией или это вывод из положений стихотворения?
|
|
